– Как ты пришел в эту сферу?

– Я думаю, все начинается с детской мечты. Еще до школы я начал заниматься спортом. Я не ходил в детский сад, и первое место, где я социализировался, была раздевалка в секции тхэквондо, куда меня отдали родители.  Когда я туда пришел, ребята были старше меня лет на пять, а это уже совсем другие порядки: уважение, строгость, дисциплина. И у меня потом случались проблемы в школе из-за этого, я не мог адаптироваться к социальной среде со своими ровесниками. Я был молодым адекватным спокойным человеком, который много дрался, потому что мне приходилось себя защищать. И в дальнейшем мой путь так сложился, что я попадал в разные секции единоборств. При этом, как у всех подростов в 90-е годы, у меня был телевизор, и однажды вечером я увидел передачу «Титаны реслинга» на ТНТ, которую вел Николай Фоменко. И по-моему, в это шоу влюбиться было нереально, можно было не смотреть происходящее на ринге, было достаточно просто слушать его комментарии.

– Да, многие помнят это шоу и считают культовым!

-Да, это флагман всех рестлеров и атлетов из СНГ, которые стали на это дорожку. Но тогда это осталось где-то за гранью мечты. Я уже на тот момент имел хороший спортивный бэкграунд. Не смотря на столь юный возраст, в 10 лет у меня уже был зеленый пояс по тхэквондо, разряды по вольной борьбе – я много где себя пробовал. Я смотрел на все это завороженными глазами, понимал, насколько это сложно, а рестлеры были для меня как сверхлюди, полубоги. Они на моих глазах ломали все законы физики, и при этом оставались живы и испытывали какие-то эмоции.  Все это было настолько безумно ярко, что не могло оставить равнодушным. Сколько я ездил сам на соревнования, там не было тех эмоций, которые хотелось бы получить, то есть одного спорта мне не хватало.

И на время это осталось детской мечтой, даже не стать самому на ринг, а где-то увидеть это. В подростковый период моя спортивная деятельность отошла на второй план, появились неформальные компании, появилась музыка. Желание заниматься музыкой существовало в принципе всегда, и все завертелось в творческую сторону, параллельно я еще посещал театральную студию. Но в один момент жизни я захотел круто сменить ракурс, я полностью поменял образ жизни, захотел вернуться обратно в спорт. Я снова начал заниматься спортом, но при этом творческая сторона никуда не делась, я понимал, что даже в спорте мне не хватает этого творчества.

И как-то в интернете мне попалось видео, что в Москве есть федерация рестлинга, и я загорелся снова. Это стало навязчивой идеей, в рестлинге можно объединить свое творческое начало вместе со спортивным бэкграундом. В профессиональном реслинге только профессионалы, и не надо их путать с теми людьми, которые думают, что они рестлеры. Это как наличие мотоцикла не делает тебя байкером. Или можно купить себе боксерские перчатки последней версии, но ты не станешь при этом Майком Тайсоном. Так и здесь. Для выхода на ринг я тренировался 7 дней в неделю.

– Ты не просто занимался реслингом, но еще и организовывал вокруг себя клуб.

– Да. Я нашел в 2010 году единомышленников в сети. Нашей целью и задачей было просто снять пару видео, наложить музыку, не вникая особо в это. Потом мы скооперировались в интернете, наша компания составляла 50 человек. В начале 2011 мы нашли и арендовали зал, а на тренировку пришли 4 человека, с которыми мы были уже знакомы. Тренировки делились на силовые, растяжки, каждая длилась в среднем от 4-х часов. Мы только падения на «мягкий ринг» могли отрабатывать часами.

– Под каким прозвищем ты выступал?

– «Lom» – это самое первое имя, под которым я выступал. Потом я написал песню, которая круто повернула мою жизнь. Я себе написал такую дорогу вперед, к чему я хочу прийти и кем стать. И я добавил к имени «Eligible» и в Беларуси уже выступал как «Eligible Lom».  Когда я ушел из белорусского реслинга, сделал небольшую паузу и вернулся в Россию, то решил, что буду выступать под своим реальным именем. Я повзрослел и решил оставлять свое наследие. Потом уже фанаты в России дали мне прозвище «Белорусский медведь».

– Много ли травм в этом виде спорта?

– Все является делом случая. Профессиональный реслинг – это прежде всего обоюдная работа. В абсолютно любом проведенном движении есть человек исполнитель и страхующий. Например, выдох не вовремя может при падении убить человека. Это очень травмоопасно. Кроме тхэквондо, вольной борьбы у меня еще богатый опыт в смешанных единоборствах, и там я не получал столько травм, сколько в рестлинге, как все говорят, не совсем настоящем виде спорта. У меня были сотрясения, вылетало плечо из сустава, а ссадины, ушибы – это постоянный атрибут, который всегда с тобой.

– Какую саму жесткую травму ты получал в реслинге?

– Я бы, наверное, разделил их на несколько частей. Одна из самых последних травм – это серьезное рассечение на голове. Как раз перед выездом на большой фестиваль Comic Con в Киеве, я получил лестницей рассечение настолько сильное, что кровью залило буквально весь ринг. И потом в этом же матче, скажем так, не справился с управлением, и вылетая за пределы ринга, зацепился ногой. И она доставила больше проблем, чем травма головы. До этого был момент с очень серьезным сотрясением в Беларуси, когда, приземляясь, партнер попал двумя ногами мне на горло. Этот момент было сложно пережить, и, наверное, сложнее после него было возвращаться.