«Сильные Новости» поговорили с тремя гомельчанами, которые хранят и передают из поколения в поколение необычные вещи, связанные с их семьей. Для случайных зрителей это просто старый хлам, но для наших героев — память.
Зачастую при упоминании семейных реликвий в мыслях возникают образы фамильных драгоценностей, старинных икон и обветшалых книг. В реальности все намного проще и интереснее одновременно. Приглашаем посмотреть туда, куда другие не смотрят. Возможно, эти истории позволят переосмыслить нематериальные ценности, которые хранятся в вашем доме многие годы, но по каким-то причинам так и не попали в поле пристального внимания.
Металлическая ступка
Бессмысленно чинить то, что должно оставаться сломанным, особенно, если дело касается семейных реликвий, уверена гомельчанка Татьяна.
«Сколько себя помню, эта странная металлическая штуковина всегда стояла на видном месте. Не видела, чтобы ей пользовались ни прабабушка, ни бабушка. По семейной легенде, ей больше полутора веков и передается она из поколения в поколение. Стояла себе спокойно, пыль собирала», – рассказывает историю необычной вещи девушка.
Татьяна вспоминает, что, когда бабушки не стало, ступка «переехала» в шкаф с посудой, откуда ее периодически доставали и вычищали от ржавчины.
«Во время очередной уборки я рассмотрела непонятные знаки на боку ступки, на которые не обращала внимания раньше. Оказалось, что это клеймо завода производителя. Перелопатила кучу исторических форумов, литературы, пообщалась со специалистами и наконец узнала, где ее изготовили. По самым скромным подсчетам этой кухонной утвари действительно 150 лет. Завод, где ее отлили, работал с 1730 по 1875 годы», – говорит Татьяна.
Теперь ступка занимает почетное место за стеклянной дверцей шкафа. Реставрацию решили не проводить. Женщина считает, что может пропасть весь шарм и энергетика старинной вещи.
«Жалко, что не успела разузнать, как именно она попала в нашу семью. По тем временам она стоила очень дорого, да и завод, где ее выплавили, располагался в нескольких тысячах километров от места проживания нашей семьи. Хотя, так даже лучше, есть тайна, которую обязательно попытаются разгадать дети и внуки», – заканчивает рассказа Татьяна.
Посторонним вход воспрещен
В начале 30-х годов прошлого века в Гомеле начали строить первые дома барачного типа. Они проектировались как временное жилье для сотрудников железной дороги, заводчан и служащих. К началу войны легковозводимые деревянные сооружения появились по всему Гомелю. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное, и многие семьи «застряли» в деревянных домах на многие годы.
С одной стороны, жители таких домов оказывались в выигрышной ситуации. Подъезды на четыре квартиры и наличие огороженного двора позволяли жить с относительным комфортом, но отсутствие канализации, а иногда и воды, перечеркивало все плюсы.
«Квартиру в бараке рядом с проходной ДОКа бабушка получила в конце 70-х годов. Уже в те годы дом выглядел не ахти. Сразу после заселения пришлось менять полы, они просто проваливались, чинить лестницу и много чего еще. За все время моего проживания дом ни разу не чинили капитально», – вспоминает Андрей.
По словам мужчины, все удобства были на улице, но это не помешало ему с теплотой и любовью вспоминать времена, когда он проживал в доме.
«Территория двора была огорожена, росли груши, яблоки. Возле каждого подъезда лавочки и стол, где местные мужики играли в домино. Хватало всякого — и хорошего, и плохого: первая любовь, смерть близких, ссоры с соседями и совместные праздники. Когда забывались все обиды, на улицу выносили столы и гуляли до самого утра», – рассказывает Андрей.
В начале 90-х в доме стало опасно жить. Со стен сыпалась штукатурка, проваливались ступени в подъезде, и дом решили снести. Пока суть да дело, прошло еще десять лет, только в начале 2000-х во двор въехали бульдозеры. Хлипкие строения снесли за несколько дней.
«К моменту сноса нас уже как пару лет выселили. Я узнал, что дома больше нет, только спустя пару дней. Пошел на руины, и так мне грустно стало. Жили люди, каждый со своей судьбой и тут раз — и нет ничего. В груде строительного мусора я нашел табличку, висевшую на калитке во двор, «Посторонним вход запрещен». Понятно, что больше никто и никогда не войдёт в этот двор детства. Сейчас я живу в частном доме, а на калитке, но уже с обратной стороны, весит эта табличка», – подвел итог мужчина.
Деревянные струбцины
«Каждая вещь должна приносить пользу и не важно, сколько ей лет. Например, деревянная струбцина, самовар, патефон, да даже угольный утюг. Что мешает ими пользоваться в современном мире? Знаете, про деревянные дома говорят, что они быстро ветшают и приходят в негодность, если стоят пустыми. Так вот не только с домами так», – начинает свой рассказ Илья.
Буквально несколько лет назад мужчине достался в наследство дом его прадеда, который до 30-х годов прошлого века работал плотником в Гомеле. К сожалению, никаких семейных реликвий не сохранилось. Репрессии, потом война, все мало-мальски ценное, казалось, утеряно безвозвратно. К счастью, спустя несколько месяцев после заселения в дом, Илья нашел «привет» от своего предка – деревянную струбцину.
«Я и раньше ее видел, но глаз не цеплялся за нее. Струбцина и струбцина, что тут такого. Даже пару раз пользовался, пока не задумался, а откуда она, собственно, взялась в доме? Экспресс-расследование показало, что подобные инструменты часто встречаются в коллекциях и музеях, а производили такой вид струбцин всего на одном заводе в первой половине 1900-х годов», – эмоционально рассказывает мужчина.
После идентификации находки Илья начал расспрашивать родственников. Оказалось, что прадед купил целый комплект инструмента после одного прибыльного заказа. В комплект входило 12 струбцин и диковинный инструмент – шпунтубель. Осталась только одна струбцина, но и этого достаточно, уверен мужчина.
«Только представьте уровень качества инструментов. Деревянная струбцина остается в рабочем состоянии более 120 лет. Конечно, не спорю, были долгие перерывы в работе, но не могу себе представить, что я такой, зайду в хозмаг, куплю пилу, например, а в 2150 году ей будут пользоваться мои потомки. Нет уж, рисковать не буду. Сын уже спрашивает, когда он сможет забрать инструмент. Уверен, и дальше он будет передаваться в нашей семье из поколения в поколение», – приводит пример мужчина.
Сейчас Илья бережно хранит старинную струбцину на самом видном месте в мастерской, а иногда снимает ее и использует по назначению.
«Сильно не гоняю старушку, но разминка никому не повредит, даже в таком почтенном возрасте», – заканчивает свой рассказ мужчина.
