«Сильные Новости» в рамках проекта «Гомель, которого нет» продолжают рассказывать о местах нашего города, которые уже стали историей.
Бордель в старом парке
Как помнят многие гомельчане, нынешний «дворец Румянцевых-Паскевичей» ранее назывался Дворцом пионеров. Кстати, в своей истории он сменил несколько обиходных названий. Например, в начале XX века горожане называли его Гомельским замком. Как такового, фортификационного значения «замок» не имел. Однако многоярусная башня, построенная при воинственном князе Варшавском, придавала дворцу внешнее сходство с традиционной обителью феодала. Улица Замковая, ныне – проспект Ленина, получила свое название от него.
После Февральской революции 1917 года во дворце разместился Гомельский Совет рабочих и солдатских депутатов. При этом первое время в Совете преобладали далеко не большевики, а социал-демократы меньшевики, эсеры и различные еврейские социалистические партии. В Совет входили даже анархисты со своими черными знаменами. К началу 20-х годов с советской многопартийностью было покончено, а дворец отошел различным учреждениям.
В 20-е годы тут размещался Гомельский художественно-исторический музей и другие организации. В парке размещались и педагогические курсы, будущий пединститут, и курсы землемеров. С введением в 1921 году «новой экономической политики» парк стал использоваться в коммерческих целях. Сюда зашли представители новой, «советской» буржуазии, или «совбуры», как их тогда называли. Парк взял в аренду некий Нейштадт.
Вход в парк снова стал платным, как и до революции, однако это никак не отразилось на том запущенном виде, который он приобрел в годы гражданской войны. Более того, в парке вырубили 300 деревьев. Арендатор Нейштадт подрядился выполнить в парке реконструкцию и благоустройство, но так и не смог представить в горисполком акт выполненных работ.
Нэпманы «зажигали» в открытом летнем театре, где по свидетельству тогдашней прессы, ставили почти исключительно «полунеприличные миниатюры». Развлечение продолжалось в кафешантане «Эльдорадо», обслуживавшем парк. Здесь можно было не только хорошо выпить и закусить, но и купить любовные утехи. Кельнеры «Эльдорадо» вовлекали в проституцию гомельских девушек, ставших жертвами безработицы, процветавшей в годы НЭПа.
Публика попроще шла в другое злачное место – в деревянную бильярдную, что стояла недалеко от обзорной башни. Бильярдную часто посещали рабочие завода «Пролетарий» (з-д имени Кирова) и других окрестных предприятий. Тут же обретались уголовники и профессиональные «каталы», обыгрывавшие простаков. Случалось, что иной азартный игрок проигрывал в «американку» не только наличные, но и одежду, и возвращался домой в одних трусах и майке. Разумеется, жены с таким досугом благоверных были не согласны. Доходило до того, что женщины брали за руки ревущих детей и в день получки шли к проходной «Пролетария» – встречать супругов. Поскольку советская школа дала женщинам всеобщую грамотность, то наиболее активные стали писать жалобы в женсоветы, месткомы и прочие инстанции. И активистки добились своего. По свидетельствам очевидцев, около 1935 года злачная бильярдная была закрыта.
Если их мужей перевоспитывать было поздно, то вот дети из рабочих семей потеряны еще не были. И в 1937 году для них был открыт Дом пионеров.
Пионеры и хулиганы
Первые организации пионеров появляются в Гомеле в начале 20-х годов.
До революции в Гомельской правительственной мужской гимназии существовала организация «Соколы». Но это был скорее тогдашний БРСМ. По мнению царских властей, занятия «сокольской» гимнастикой и строевой подготовкой должны были отвлечь молодежь от участия в революционном движении. Не отвлекли.
Незадолго до свержения самодержавия в Российской империи появляется пришедшее из Англии движение бойскаутов (мальчиков-разведчиков). После революции в Гомеле также существуют различные скаутские и им подобные группы. Свои скауты были и у сионистских организаций, весьма активно действовавших в Гомеле в 20-е годы. Так, полулегально действовал Гомельский легион «Ха-Шомер Ха-Цаир». У «шомеров» была своя детская организация «волчат».
Тогда же появляются организации «Красных скаутов», движение «юкистов» – «юных коммунистов-скаутов». Безусловно, скаутинг стал основой для пионерского движения в СССР, созданного в 1922 году. Само слово «пионеры», пришедшее от передовых разведчиков в прериях, параллельно использовалось одним из создателей скаутского движения Сетоном-Томсоном. Книги его, кстати, издавались в СССР большими тиражами. От бойскаутов был взят и девиз «Будь готов!», а зеленый скаутский галстук стал красным. «Общечеловеческая» идеология скаутизма была заменена социалистическими идеями всеобщего братства трудящихся и угнетенных.
Первые пионерские организации в Гомеле были созданы в школе имени 5-й годовщины Октябрьской революции, при заводе «Двигатель революции» (впоследствии – завод «Стромавтолиния») и спичечной фабрики «Везувий» (впоследствии – ФСК). В 1923 году пионерская организация была создана на станции «Ново-Белица».
Массовый набор в пионеры прошел в Гомеле в 1924 году. До этого кумиром «красных скаутов» был вождь восставших гладиаторов Спартак. Но с 1924 года пионерская организация стала носить имя Ленина.
Целью первых пионерских организаций, помимо воспитания в советском духе, было еще и убрать подростков с улицы. В это время в Гомеле процветала беспризорщина и детский криминал. Тысячи детей, чьи родители были убиты или умерли от эпидемий в годы гражданской войны, сбивались в шайки, воровали и грабили. Девочки занимались проституцией. Алкоголизм и тяжелые заболевания, включая венерические, уже были спутниками многих из них.
Не отставали от них и многие подростки из городских окраин. Так, в 1923 году Ново-Белицу и Якубовку терроризировала молодежная банда. Вооруженные ножами, стилетами и «наганами», хулиганы грабили прохожих на мосту через Сож, ранили нескольких рабочих и напали даже на помощника начальника милиции. Как сообщала местная пресса, особую ненависть начинающие бандиты испытывали к первым комсомольцам.
Одним из первых пионеров стал Георгий Склезнев, племянник министра БНР и лидера партии белорусских эсеров Полуты Бодуновой. В пионеры он вступил в 1924 году в 7-летней школе на улице Урицкого (3-й Поперечной). План работы этой пионерской организации был такой: после занятий дети возвращались домой, делали уроки, помогали родителям, в 7-8 часов вечера снова приходили в школу, где занимались по интересам в своем пионерском отряде, к 10-ти – возвращались домой. В 1937 году лейтенант танковых войск Георгий Склезнев погибнет в далекой Испании и станет одним из первых Героев Советского Союза в Беларуси.
Гомельский старожил Владимир Михайлов в 30-е годы учился в школе № 15, которая размещалась на берегу Сожа в здании бывшего духовного училища (ныне тут находится корпус медуниверситета). Он рассказал, что его самого в пионеры не приняли – в то время для этого нужна была хорошая успеваемость и примерное поведение. Однако тем ребятам, у кого не было «двоек», все равно каждую неделя выдавали билет во Дворец пионеров – на бесплатный киносеанс. Показывали здесь кино и мультфильмы, например, «По щучьему велению» или про трех богатырей.
Как прораб Хает мрамор для пионеров под Львовом добывал
Война разрушила все. В августе 1941 года во Дворце пионеров размещался штаб Центрального фронта. Из района парка последние защитники Гомеля переправлялись вплавь или на подручных средствах, через закипающий от пуль и осколков Сож. Центр города был разрушен уже при захвате немцами Гомеля, что хорошо видно на кадрах хроники «Дойче вохеншау», снятой в августе 1941 года.
Во время нацисткой оккупации некая женщина из фамилии Паскевичей приезжала в Гомель и осматривала дворец. По крайней мере, об этом пишет в своих мемуарах бывший капитан царской армии А.П. Яремчук, воевавший затем на стороне Франко в Испании. В Гомель он прибыл уже добровольцем в составе 8-й армии фашисткой Италии. Возможно, эмигрантка надеялась на то, что новая власть в порядке реституции вернет ей былую собственность. Как бы там ни было, но вот парк Луначарского был при оккупационном режиме переименован в парк князя Паскевича. По крайней мере, издававшаяся в Гомеле газета местных коллаборационистов «Новый путь» в 1943 году писала, что в летнем кинотеатре парка князя Паскевича состоятся номера «хорошо известной гомельчанам» художественной труппы военнопленных из лагеря «Дулаг-121». Фашистские власти были мастерами показухи. В этом лагере смерти погибло более 100 тысяч красноармейцев и командиров.
После освобождения большая часть Гомеля лежала в руинах. Разрушен был и гомельский дворец. Поэтому с 1943 года Дворец пионеров располагался в здании 27-й Сталинской школы (ныне – СШ № 10). Тут же находился военный госпиталь и педагогический техникум. Как сообщает Александр Веснин, с начала 50-х годов Дворец пионеров размещался в здании на углу Комсомольской (ныне – проспект Ленина) и Крестьянской, там, где раньше был овощной магазин «Репка».
Полностью отреставрировать Дворец пионеров не удавалось довольно долго. Сложность заключалась в том, что этот исторический памятник требовал квалифицированной реставрации, а в Гомеле сразу после войны таких специалистов не было. Прораб тогдашнего СУ-46 Дмитрий Хает вспоминает: «Когда я пришел с Гиршгорном к этому дворцу, у меня потемнело в глазах. Одно дело – слышать рассказ, а другое – увидеть своими глазами страшные разрушения этого комплекса строений с центральным трехэтажным корпусом, где под землей находятся еще два этажа, одноэтажные флигели с двумя подземными этажами и… пятиэтажная башня с тремя этажами под землей. Во всех упомянутых корпусах виднелись раскуроченные металлические узорчатые рамы, в которых торчали обломки разноцветных стекол – голубые, красные, зеленые, желтые. Внутри корпусов виднелось небо – перекрытий и крыш не было. Что делать? Согласиться или отказаться и не рисковать? Архитектурного образования у меня не было, и я понятия в этом деле не имел. Сердце мое сжалось, казалось, еще немного – и оно выскочит наружу». Однако храбрый прораб все же согласился. При этом в разрушенном городе не хватало обычного жилья. И сам Хает с женой и новорожденным ребенком жил в сарае у некоего Нахшина: «Сарай был построен из крупных жердей со спрессованным между ними мхом. Внутри стены были оклеены газетами и поверх них – обоями. Временное жилье тоже не бесплатное, и жить там надо людям, а не скотине. Довольны были только тараканы, им стало веселее. Кроме того, по вечерам приучились приходить в гости две кошки – рыжего и белого цвета. Посылал ли их хозяин, или они проявляли самостоятельность в надежде на нашу доброту – неведомо…».
Каждую пятницу в парке проходили планерки. На них прибывало партийное руководство города, представители Гомельского Совета и строители. Вел планерки управляющий Гомельским облстройтрестом Иван Ведмедь, фронтовик, у которого немцы убили всю семью. Тут же были начальник генподрядного СУ-46 Борис Миллер и начальник отделочного управления Лев Гиршгорн. В работе всех совещаний активнейшим образом участвовали архитекторы Борисов, Мелентьев и другие.
Самым сложным была реконструкция внутреннего убранства дворца. Например, на 2-м этаже, вокруг колонного зала, надо было восстановить ограждение площадок боковых нефов. При Паскевичах оно было выполнено из бетона и отделано мрамором. Но где взять мрамор в послевоенном Гомеле? Да и специалистов по работе с ним? Руководство строителей уже настаивало на использовании вместо мрамора белой масляной краски, но городские архитекторы категорически воспротивились такому «варварству». И тут пригодилась таланты прораба Хаета.
Оказавшись в Киеве по служебным делам, гомельчанин не преминул заглянуть в столичный ГУМ. В послевоенном Гомеле многие товары были еще в дефиците, а столица УССР всегда снабжалась по высшей категории. Но не только полосатые футболки и шелковые платья заинтересовали Хаета – первой в глаза бросилась лестница из серого мрамора. «Где взяли?» – в свою очередь, бросился прораб с расспросами про мрамор.
Пришлось провести целое расследование, прежде чем он узнал – сей ценный материал добывают в городе Ходоров Львовской области. И вот болеющий душой за свое дело строитель мчится в этот западно-украинский городок. В кабинете у главы местной артели по выпуску электрических рубильников на мраморных подставках стоит бюст Ленина. Хает указывает пальцем на скульптурное изваяние и просит выделить такой же белоснежный материал для реставрации Дворца пионеров. Но глава солидной артели отрицательно качает головой – весь белый ангидрид уже использован на бюсты вождя. Гомельчанин не сдается и проявляет находчивость:
– А не покажете ли, товарищ председатель, где тут находится самый лучший ресторан? В ваш обеденный перерыв? Кушать хочется, а сам я его – не найду.
В ожидании председателя и его перерыва прораб разузнал у старичка-скульптора, что в одном карьере все же есть пласт белого мрамора. Последующая встреча в лучшем ресторане местечка Ходорова прораба СУ-46 и «головы» артели рубильников сыграла почти историческую роль в судьбе Гомельского дворца. Раздобревший после щедрого угощения председатель не только выписал ордер на белый мрамор, но и прислал в Гомель своих лучших специалистов по работе с ним.
Руководство «Гомельоблстройтреста» было довольно инициативным подчиненным, а душу прораба Хаета теперь особенно согревало яркое гомельское солнце, игриво преломляющееся в белых полупрозрачных кристаллах прикарпатского мрамора.
Правда, не все шло так гладко, как «по мрамору». В 1951 году трест уже почти закончил настилать дворцовую крышу, но поднявшийся ураганный ветер сорвал ее, а проливные дожди затопили находившийся там областной музей и библиотеку имени Ленина. В конечном итоге центральную часть дворца удалось восстановить, и комиссия приняла работу с единогласной оценкой «отлично».
В 1953 году в Гомеле состоялось республиканское совещание архитекторов, в котором приняли участие ведущие специалисты из Москвы, Минска, Гомеля, Витебска, Могилева. Профессор З. Могилевчик выступал там по вопросу благоустройства Гомельского парка. Начальник Управления по делам архитектуры при Совете министров БССР В. Король сообщил о выделении средств на проект по восстановлению городского парка и Гомельского дворца.
В апреле 1955 года в Гомеле прошло заседание архитектурно-строительного совета соответствующего Управления при Совмине БССР. Оно было специально посвящено реконструкции Дворца пионеров, парка Луначарского и набережной, а также застройке улицы Победы. В совещании участвовал председатель Гомельского горисполкома Серафим Лебедев, автор одной из первых книг по истории Гомеля. Был утвержден технический проект реконструкции дворца, на его восстановление было выделено 8 миллионов рублей. Работы должны были начаться в том же году.
Леса с левого крыла дворца были сняты только в 1966 году, в следующем году был отремонтирован правый флигель, после чего началась реконструкция дворцовой башни.
ПОЛЕТЫ ДЕТСКОЙ МЕЧТЫ
Около 1960 года центральная часть дворца снова была отдана детям. Гомельчанка Алла Егорова занималась в краеведческом кружке Дворца пионеров в 60-х годах. Алла Борисовна вспоминает:
– Мы жили тогда на улице Комиссарова, и мне было не далеко ходить во Дворец пионеров. Один раз нас собрались везти на экскурсию в Брест и Кобрин. Поездка была полностью бесплатной. Но моя мама не хотела меня отпускать. Дело в том, что мама встретила войну в Бресте. Ее первый муж служил в 114-й истребительным авиационном полку, который перед войной был выдвинут к западной границе. Он погиб под Пружанами. Для мамы те события остались сильнейшей травмой на всю жизнь. Наш руководитель краеведческого кружка специально ходил к ней и уговаривал, чтобы мама меня отпустила.
В подвале под башней находился фотостудия, которой руководил Виктор Шевцов. По словам нашей собеседницы, там делали очень качественные фотографии и даже снимали свои фильмы. Научный сотрудник располагавшегося здесь же Гомельского областного краеведческого музея Николай Царьков, занимавшийся созданием экспозиции Великой Отечественной войны, сотрудничал с фотокружком. Хореографическую студию возглавляла Валентина Матарас. Занятия танцами были весьма популярны, юные танцоры ездили с выступлениями по всей стране.
– Гомельский дворец пионеров тогда гремел, – говорит Алла Егорова. – Дворец был не просто административным зданием для занятий. Тут всегда существовала особая атмосфера, аура, которая помогала творчеству, вдохновляла детей.
Во Дворце пионеров устраивались очень торжественные и красивые новогодние елки с большим концертом. По словам Аллы Борисовны, дети и их родители со всего Гомеля считали за честь на них попасть.
Во Дворце пионеров был также клуб интернациональной дружбы. В отсутствие интернета он служил своего рода его аналогом. С помощью Интерклуба гомельские подростки переписывались со своими сверстниками в Ческе-Будеевице и Дачице в ЧССР, в Ломе в Болгарии, Кетене, Зонненберге и Верцбиге в ГДР и в Елене-Гуре в Польше.
Гомельчанин Анатолий Афанасьев занимался на станции юного техника во Дворце пионеров в 1962-1966 годах. Кружок, которым он увлекался, находился в боковой галерее, рядом размещались судомоделисты. Руководителем автомодельного кружка был Леонид Ривкин, сын начальника экспериментального цеха «Гомсельмаша». Семья Ривкиных вовремя войны уехала вместе с заводом в эвакуацию. А когда вернулась – «за голову взялись. Все их знакомые еврейской национальности, оставшиеся в Гомеле, были убиты в гетто.
Ребята в кружке автомоделирования мастерили свои машины. Интерес советских детей к технике был огромен. Автомобили и самолеты – все эти изобретения XX века вызывали у них бурный интерес. Много издавалось и соответствующих журналов – «Техника – молодежи», «Юный моделист-конструктор» и другие. Анатолий Николаевич вспоминает:
– Машинки наши были небольшие, но со своим двигателем внутреннего сгорания, объемом от 1,5 до 2,5 кубов. Поршень был тоже около 1,5 сантиметра. Топливом им служила смесь метанола с некоторыми присадками. Зажигание было калильным. В основном делали гоночные модели. Ездили на соревнования в Минск, где состязались в парке Челюскинцев. Я тоже участвовал, получал грамоты. У нас занимались даже взрослые мужчины, один занял 3-е место на Всесоюзных соревнованиях.
Соревнования проводили так: модель крепилась тросиком к подшипнику в центре гоночного «трека», двигатель запускался с помощью тросика, после чего начинался заезд. Тренировались мы на специальной площадке в парке. Она была огорожена, ведь если бы модель сошла с трассы, то мало не показалось бы. Весила такая машинка около килограмма, но скорость могла развит до 90 км/ч.
Некоторые ребята постарше уже тогда конструировали радиоуправляемые машины. Впоследствии место гоночной площадки в парке было занято под аттракционы, а кружок распался. На этой же стороне парка авиамоделисты «поднимали на крыло» самолеты. Высота полета регулировалась с помощью двух палочек-ручек. Скорости при этом у авиамоделей были головокружительные.
Судомоделисты испытывали свои кораблики в речном затоне.
Могли ли пригодиться кружковые занятия в последующей жизни? В армии Анатолий Афанасьев попал в танковые войска, участвовал в событиях в Чехословакии. После демобилизации он еще полгода занимался в автомодельном кружке у того же Ривкина – только уже в ДК «Гомсельмаш». Руководитель кружка помог ему устроиться и на работу в экспериментальный цех на этом заводе.
Гомельский «Пионервуд»
Студия изобразительного искусства была создана в 1963 году и начиналась с нуля. Ее создателем был молодой учитель Валентин Покаташкин. Зачастую не хватало самого необходимого, и наставник просил детей приносить из дома старые вещи, чтобы можно было рисовать их с натуры. Через некоторое время у Дворца пионеров был уже свой катер. На нем ребята ездили на плэнеры по речным заводям, добирались даже до Киевского водохранилища. Гомельский живописец, член Союза художников Петр Фей в 1967-1968 году занимался в студии изобразительного искусства у Покаташкина. Петр Михайлович говорит:
– Это был преподаватель от бога, он легко находил общий язык с детьми. Дети очень любили его и с удовольствием ходили к Валентину Петровичу на занятия. Я даже после армии готовился у него для предстоящего поступления. Валентин Покаташкин дал творческую путевку многим видным гомельским художникам.
Помимо дипломов Всесоюзных конкурсов и ВДНХ, картины ребят из гомельского Дворца пионеров участвовали в международной выставке ООН «Рисунки с маленькой планеты», посвященной Международному году ребенка (1979), в выставках в США, Франции, Великобритании, Канаде, Японии, ГДР, Болгарии, Польше, Югославии, ЧССР, Индии, Кампучии, Конго, Лаосе и Шри Ланке.
Заслуженный учитель БССР Валентин Покаташкин и сейчас обучает ребят во Дворце молодежи «Юность». Его выпускники учатся в Белорусской и Варшавской академиях искусств. Всего мастер воспитал около тысячи художников. В 1980 году две изобразительные студии в БССР первыми получили звания народных – из Гомельского и Минского Дворцов пионеров.
Наименование «народная» также заслужила детская киностудия Дворца пионеров. Да, гомельская молодежь уже тогда снимала свое кино – в том числе и игровое. Это сейчас на «цифру» может снять свой «видос» любой первоклассник и тут же выложить в «Тик-токе». А в век пленочного формата изготовить киноленту было и технически сложно, да и требования к качеству искусства были иные.
В гомельском Дворце пионеров уже в начале 70-х работает киностудия «Юнфильм» под руководством Виктора Шевцова. Вот вычитали ребята в журнале «Юность» историю про то, как Галя Галкина отметила 8 марта и сняли об этом свой фильм. И не просто сняли – получили за свою экранизацию диплом I ступени на Всесоюзном кинофестивале любительских фильмов. А юная актриса Люда Каверина из Гомеля – приз за лучшее исполнение главной роли. Характерно, что свой другой диплом I ступени гомельский «Пионервуд» получил за ленту про будни строителей. Аниматорский фильм Вити Минокина и Гены Нестерчука «Ударники» создавался целых полгода. Его главные герои – Большой и Маленький каменщики. Фильм про мультяшных строителей получил свою награду на Всесоюзном конкурсе ВЦСПС.
В 1990 году во Дворце пионеров в 136 кружках, клубах и секциях занималось около 2 тысяч детей. Кроме двух народных студий, здесь было еще три образцовых коллектива – ансамбль детской песни и танца, цимбалистов и духовой оркестр. Пионерский танцевально-песенный коллектив, конечно, исполнял немало обрядово-идеологических вещей, но было также множество белорусских песен и танцев – «Лявониха», «Кадрыля», «Бульба», «Скокi у бокi» и другие. Ансамбль выезжал на гастроли в ГДР, Чехословакию и Польшу. Образцовый ансамбль цимбалистов занимался обработкой белорусских народных мелодий, записанных на Гомельщине – «Какетка», «Заенец», «Пастушок», «Крынка», «Рассыпуха».
Был открыт музей пионерской славы, работали библиотека и игротека. Дворец пионеров был награжден солидной коллекцией самых разнообразных грамот.
В бурные 90-е годы к традиционным пионерским кружкам и слетам добавились и более экзотические течения. Кажется, «пионеры» толкинизма группировались при Дворце в виде любителей исторической реконструкции.
В конце 90-х годов Дворец пионеров прекратил свое существование. Его кружки были переселены во вновь построенный на месте бывшего детского кинотеатра Исаченко дворец «Юность». Родители долго сопротивлялись переселению, собирали подписи и выходили чуть ли не на пикеты к облисполкому.
Всего через Дворец пионеров прошли десятки тысяч маленьких гомельчан. Каждый из них мог приобрести там нужные им навыки, знания и умения, от души заняться тем, что было интересно, а самое главное – получить частичку того теплого огонька, которым с ними щедро делились наставники и преподаватели, и который зачастую светил им всю дальнейшую жизнь.
