Кажется, у белорусов сейчас не самый благоприятный период для путешествий, который длится уже много месяцев. На какой промежуток времени он растянется еще – неизвестно. Варианты для выезда настолько ограничены, что в пору вспоминать те времена, когда белорусы могли куда-то съездить лишь в пределах Советского Союза. А попадание в те же Чехословакию или Румынию считалось большой удачей. Об условном Париже или Мадриде простой советский белорус и вовсе мечтать не мог. Но ведь это было больше тридцати лет назад, когда существовал Железный занавес. Тогда и мир, и жизнь были совсем другими… Мы попросили читателей «Сильных Новостей» рассказать о том, как им жилось в те годы, не имея возможности увидеть мир, как удавалось попасть за границу и чем приходилось довольствоваться, если единственным доступным вариантом оставались советские республики.
Вариантов выехать немного
Вот вроде бы нас не так давно осчастливили новостью о том, что Польша снова выдает белорусам шенгенские туристические визы, а ты поди достань их! Сначала запишись, если повезет, потом подожди своей очереди, собери документы. И в целом сделать визу страны Евросоюза весьма проблематично, а если ее нет, то для белорусов отсекается большое количество интересных и не самых дорогих направлений. По сути – вся Европа.
Вот давайте представим среднестатистического белоруса, у которого нет шенгена и каких-то больших доходов. Куда такой человек может себе позволить поехать?
Для него автоматом закрываются соседние Польша, Литва и Латвия, а заодно и все остальные страны ЕС. В Украину тоже не попасть: во-первых, не пустят, во-вторых, слишком опасно.
И в итоге по земле из Беларуси можно выехать только в Россию, то есть лишь в одну из пяти стран, с которыми граничит РБ. А, ну еще некоторые предлагают поездки в Крым, которые в сегодняшних реалиях выглядят очень странной авантюрой.
Что остается? Можно слетать куда-нибудь на самолете. Кавказ, Ближний Восток, Средняя Азия, российские города, всякая экзотика наподобие Индии, да? Но все это может и по карману ударить. Если глянуть, что там по ценам у «Белавиа», а потом посмотреть на содержимое кошелька, то далеко не каждый белорус может слетать хотя бы в условную Грузию или Армению.
В общем, картина не радужная. Напрашиваются ассоциации с тем, как жили люди при Союзе: можно ездить только по пятнадцати республикам, а попасть хотя бы в социалистическую Венгрию, Болгарию и тому подобное – счастье и память на всю жизнь. Хотя тогда и условия выезда были другими, и мировая политика, однако советских людей существенно ограничивали в свободном перемещении по миру.
«Никогда не забуду той, первой, поездки за границу и того стыда, который пришлось пережить»
Гомельчанка Ольга Петровна впервые побывала за границей СССР в 1987 году. На тот момент собеседнице было 28 лет. Но и прежде она, к счастью, видела не только красоты Беларуси. Ольга Петровна успела побывать в Украине, России, Латвии и Литве. Сходу попасть в так называемую капиталистическую страну (например, во Францию или в ФРГ) гомельчанка даже не мечтала, потому что на это можно было рассчитывать только в том случае, если ты прежде бывал в странах соцлагеря.
«По предприятиям существовала очередь на выезд за границу. Да и то, попасть за рубеж могли далеко не все. Только передовики производства, люди с образованием, те, у кого нет никаких вопросов по биографии. Кроме того, нужно было иметь кучу характеристик из разных мест. А я не относилась ни к верхушке, ни к такому классическому рабочему классу, а скорее – к среднему командному составу, – вспоминает гомельчанка. – Самой желанной и популярной страной считалась ГДР, потому что оттуда можно было привезти джинсы или магнитофон, что было пределом мечтаний советского человека».
Ольга Петровна дождалась своей очереди, собрала все характеристики и еще ворох необходимых документов, прошла проверку органов. Правда, на поездку требовались деньги. Благо, они нашлись, потому что как раз в тот момент был продан находящийся в районе дом бабушки, а все деньги отдали внучке. Поэтому она и решила, что это ее единственный шанс вырваться за границу. Правда, девушку поставили на очередь не в ГДР, а в Румынию.
«Это была эпоха Чаушеску, страна переживала сложные времена, там жестко экономили электричество. Поэтому я не считала поездку в Румынию прямо таким уж успехом. Однако поездка должна была продлиться больше недели с посещением Бухареста и Констанцы. Больше недели отдыха на Черном море – это было супер, – делится давними впечатлениями Ольга Петровна. – Перед отъездом мы прошли множество инструктажей. Некоторым людям предложили в группе должности руководителя, парторга, старосты и человека, который будет отвечать за финансы. Мне выпало отвечать за финансы. Я получила инструкции и списки группы».
Туристам объяснили, что за рубежом группа везде должна передвигаться как одно целое, чуть ли не строем. Впереди – руководитель, сзади – парторг, в середине – староста. Ходить в туалет поодиночке и то запрещалось – только по несколько человек. Различных перестраховок хватало.
«Нас даже проинструктировали, какие сувениры мы должны купить в Румынии. Нам сказали приобрести открытки с видами Москвы и природы Забайкалья, а еще значки “Полет Гагарина в космос”, – говорит Ольга Петровна. – Нас учили следить друг за другом, слушать, кто над чем шутит, кто что говорит, кто хвалит местную кухню или одежду, Хотя требовали, чтобы мы не высказывали восхищения, если увидим в магазинах товары, которых не было у нас. А ведь тогда все хотели купить кроссовки, чтобы привезти их домой, потому что в Гомеле их было не достать!»
Группа насчитывала 36 человек. Туристы съезжались из разных городов Гомельской области. Всех требовалось разместить в одном купейном вагоне. «Нас сажали в один вагон для того, чтобы всех вместе было проще контролировать, – отмечает Ольга Петровна. – Когда мы приехали в Киев, у нас там было немного свободного времени. Правда, все под контролем, без этого – никуда. А потом мы уже ехали к румынской границе. Мне с каждого человека из группы нужно было собрать по 30 рублей, чтобы на границе поменять их на румынские леи. Кроме того, я должна была собрать излишки денег. Их на мое имя положили на сберкнижку. И я потом всю поездку тряслась за эти деньги, чтобы не потерять их, чтобы не украли. Этих излишек набралось около 2 тысяч. А при зарплате в 100 рублей сумма казалась просто космической».
При прохождении границы из каждого вагона вызывали человека, который отвечал за финансы, и вели решать денежные вопросы – менять деньги и класть на аккредитив. Во время возвращения на родину действовали по похожей схеме.
«Сначала нас привезли в Бухарест. Но переводчик, который был прикреплен к нашей группе, заболел. А замену ему найти не могли. Естественно, по-румынски никто из нашей группы не понимал. На первый день нам прислали человека, который когда-то учился в Советском Союзе и немного знал русский язык. Естественно, такого словарного запаса было мало, поэтому дискомфорт испытывали и мы, и наш “переводчик”», – подчеркивает Ольга Петровна.
Она обращает внимание на то, что Бухарест показался жителям Гомельщины шикарной заграницей, хотя Румыния второй половины 80-х была беднейшей страной.
«Номера в гостинице мы считали обалденными. Хотя стоит признаться, что мы понятия не имели о многих вещах, чувствовали себя какими-то дикарями. Например, в первый день в номерах обнаружили унитазы, заклеенные какой-то бумагой, и стали думать, что ими нельзя пользоваться. Бегали к тем, у кого наклеек на унитазах не было. А потом выяснилось, что это горничные заклеивали унитазы, тем самым давая понять, что сантехника помыта после использования прошлыми жильцами, – смеется гомельчанка. – Мужчины должны были одеваться в пиджаки и рубашки, женщинам тоже требовалось выглядеть прилично. А в Бухаресте стояла жара +30 градусов. Все люди были одеты так, как им удобно: шорты, юбки, сарафаны. И только мы одевались максимально строго, но при этом изнывали от жары».
Ольга Петрова говорит, что белорусские туристы попадали в неловкие ситуации на каждом шагу: в ресторанах, на улицах, на море. На пляж мужчины отправились в шерстяных брюках и рубашках, хоть и с закасанными рукавами, а женщины – в платьях.
«И наша группа так сильно выделялась на фоне всех остальных, смотрелась нелепо. Мы, пройдя столько инструктажей перед выездом за границу, фактически оказались не готовы ни к чему. Некоторые люди и вовсе не знали, как себя вести, что делать, как поступать в конкретной ситуации. Не понимали, где можно ходить, где нельзя, как реагировать на что-то. Мне было за нас очень стыдно», – сокрушается собеседница.
По ее словам, после возвращения домой каждый из побывавших за границей должен был написать отчет о поездке. «Но не рекомендовалось говорить о том, что мы видели в Румынии что-то хорошее, что нам что-то понравилось. Хотя Бухарест и его архитектура были хороши. И страна мне пришлась по душе, – признается Ольга Петровна. – Я тогда четко ощущала, что мы живем не так, как хотелось бы, что мы ограничены, отрезаны от остального мира и отстаем от него. Было горько и обидно понимать, что многие страны закрыты от нас. Казалось, что мы изгои. Потом, спустя время, я не раз была за рубежом: в Париже, в Нью-Йорке, в других городах. Но никогда не забуду той, первой, поездки за границу и того стыда, который пришлось пережить».
Пришлось ограничиваться лишь советскими республиками
А вот Оксане Александровне так и не удалось выехать за пределы Советского Союза, пока он не распался. Подписчица родилась в обычной семье из райцентра, в которой отец работал на заводе, а мать – швеей на фабрике. На дворе стояли 70-е, о поездках за границу в семье особо не говорили. В окружении девочки тоже мало кто мечтал увидеть Париж, Лондон или хотя бы Берлин.
Когда Оксана Александровна подросла, то вместе с родителями поехала на Азовское море. «Мы отправились в Мариуполь, потому что там у нас были родственники, у моря жила сестра бабушки с семьей. Конечно, море произвело особое впечатление, потому что в Беларуси ничего подобного мы не видели. Это были увлекательные дни, потому что такой отдых отличался от всего того, с чем я сталкивалась прежде», – вспоминает Оксана Александровна. Она говорит, что ей было интересно увидеть нечто необычное и непривычное для ее глаза.
Позже Оксане Александровне удалось попасть и в Грузию. На самолете из Минска читательница долетела до Тбилиси, а затем по земле отправилась в Кутаиси. Там ее ждал отдых в санатории.
«В Грузии я впервые в жизни увидела горы. Причем казалось, что они повсюду, и это было непривычным. А еще мы часто отправлялись к разным источникам, съездили в какой-то монастырь, немного прониклись местным колоритом. Наверное, можно было сказать, что я как будто побывала за границей, хотя тогда это была одна большая советская страна», – подчеркивает собеседница.
Оксана Александровна ездила еще и Вильнюс, с которым у нее связаны особые воспоминания. «В Литву мы отправлялись, скорее, не с туристическими целями, а за покупками. В 80-х с выбором продуктов в БССР было не очень. А вот в Вильнюсе мы без проблем находили такие вкусные сосиски, которых я прежде никогда не ела. Да и в целом выбор продуктов и других товаров там оказался богаче, чем у нас. Можно сказать, что это была поездка на закупы. Старались привезти домой как можно больше еды».
Незадолго до распада Советского Союза у Оксаны Александровны появилась теоретическая возможность съездить в Германию, но претворить планы в жизнь не получилось, потому что подготовка необходимых документов растянулась и закончилась ничем.
«Конечно, я понимала, что за границей есть другие страны и другая жизнь, но об этом почти ничего не знала. В моей семье и в окружении об этом почти не разговаривали, а получить информацию было неоткуда: интернет у нас появился намного позже, а по телевизору в то время особо ничего не рассказывали, – улыбается Оксана Александровна. – О том, как интересно и хорошо за границей, я не слышала ни в школе, ни где-либо еще. До нас доносились лишь отголоски информации. И выехать за рубеж я смогла уже только после распада Союза».
«Сравнивать жизнь, которую я видела в советской Беларуси и в Польше, вообще нельзя»
Тамара Николаевна в первый раз побывала за границей в начале 70-х. Любопытно, что до того момента девушка не была даже в других республиках СССР, а тут появилась возможность выехать в Польшу.
«На самом деле, это удалось благодаря тому, что у меня в Польше жил родственник. Он был белорусом, но во время войны оказался далеко от дома, там и остался. Время от времени он приезжал к нам в гости, постоянно приглашал к себе в Быдгощ. Мне еще не было и двадцати лет, когда я получила приглашение и возможность выехать в Польшу, – отмечает Тамара Николаевна.
Она хорошо помнит, как доехала до Бреста и пересекла границу, а на той стороне ее уже встретил родственник. «Знаете, я в принципе в то время не представляла, что такое заграница. У меня было обычное деревенское детство в стране, которая восстанавливалась после войны. Жить было непросто, работать приходилось много. Мы даже в город выезжали лишь изредка. Поэтому я ничего такого в жизни не видела. А тут сразу Польша. Конечно, она меня впечатлила».
Тамара Николаевна рассказала, что за время той поездки успела побывать в Варшаве и Быдгоще, посмотреть на города, посетить не одно кафе и даже ресторан. Для простой девушки из белорусской деревни все происходило, как в сказке.
«Мы много гуляли, заходили в кафе и в другие заведения, которые я могла себе только представить. Мне казалось, что такой вкусной еды я раньше никогда не пробовала. Да и люди там были одеты побогаче, могли себе больше позволить. В общем, сравнивать жизнь, которую я видела в советской Беларуси и в Польше, вообще нельзя. Это разные миры, в которых было мало общего», – уверена Тамара Николаевна.
После она вернулась домой, в разные годы бывала в других республиках СССР, но контраст с Польшей ощущался. «Конечно, у нас бы могла быть другая жизнь, другое отношение к миру, если бы мы могли свободно выезжать за границу, смотреть, как может быть по-другому, – считает Тамара Николаевна. – Хорошо, что потом у наших детей и внуков появилась такая возможность. Где-то бывать, путешествовать, видеть мир. Они получили то, чего почти не было у нас».
