Многие гомельчане слышали этот старый городской топоним — «Мохов переезд». Неужели в прошлом тут было все покрыто густым мхом?

Тракт на Запад

На самом деле это название восходит к имени собственному, точнее фамилии — Мохов. «Сильные Новости» попытались установить, кем же был этот человек.

Данный железнодорожный переезд появился около полутора столетий тому назад, когда в 1870-1880-х годах через Гомель прошла Либаво-Роменская и Полесская железные дороги. За линией дороги рабочие-железнодорожники самовольно застроили целый район — «Залинию». Через пути был проложен и переезд, к которому из города подходила улица Лещинская.

После пересечения путей дорога шла в деревню Лещинец. Лещинский тракт был одной из важнейших транспортных артерий тогдашнего Гомеля. Именно по нему крестьяне из пригородных сел ехали на гомельские базары и ярмарки, тут же катились барские экипажи и почтовые кареты. По сути, Мохов переезд был воротами Гомеля на Запад. Уже к началу XX века улица Лещинская была вымощена, в то время как большинство улиц Залинии в то время были покрыты густой травой, с едва заметной колеей от телег. Несколько сотен метров дореволюционной булыжной мостовой сохранилось до наших дней. Но все равно каждую весну Лещинскую заливало лужами по колено, а улицу Ивановскую (ныне — Котовского) — по самые окна.

Был тут и мох. Крыши большинства домов были из деревянной дранки, «гонты», которая со временем покрывалась зеленой порослью. При этом улица Лещинская при царе была строго разделена по национально-религиозному принципу: по одну сторону жили евреи, по другую — православные и старообрядцы.

Согласно городской легенде, название «Мохов переезд» произошло от фамилии кузнеца Мохова, жившего рядом с этим бойким местом. Сразу за переездом был один из крупнейших городских базаров — Конный рынок (ныне — Центральный рынок), тут и стояла мастерская кузнеца Мохова. Расположение ее было выгодным — по дороге на торги или по пути домой крестьянин притормаживал здесь свою повозку. Если после продажи дров, сена, картошки или яблок у селянина в кармане звенели монеты, то он мог здесь и лошадь подковать, и прикупить гвоздей, топор, серп или иной «железный товар».

Таинственный кузнец

Но кузнец Мохов известен только из городских преданий. А был ли он на самом деле?

Первое упоминание фамилии Мохов мы встретили в документах Департамента полиции. Что греха таить, «Залиния» еще в недавнем прошлом считалась одним из самых криминальных районов Гомеля. В начале прошлого века, по воспоминаниям очевидцев, в этом рабочем предместье нередки были кулачные бои, случалась и поножовщина.

Проходивший по сводкам царской полиции Иван Семенович Мохов был не обычный налетчик. В революцию 1905 года он возглавлял боевую дружину партии эсеров. Потом его дружинники, тяготясь партийной дисциплиной и программой, запрещавшей им экспроприировать богатых, откололись от эсеров и назвались «независимой боевой рабочей дружиной», а Мохов-младший начал изготавливать в своей семейной кузнице самодельные бомбы. При попытке ареста на улице Ветреной (ныне — Гагарина) Иван Мохов выскочил из окна и, отстреливаясь от полиции, скрылся. Но очень сомнительно, чтобы в честь столь лихого боевика степенные гомельские обыватели стали называть железнодорожный переезд.

Очевидно, этому топониму дал жизнь его отец, кузнец и старообрядец Семен Михайлович Мохов. Видимо, это был весьма уважаемый среди местного населения человек. Свой авторитет среди гомельчан Моховы сохранили и после Октябрьской революции 1917 года. В архивах мы нашли документы: в декабре 1923 года некто Мохов был избран в Гомельский городской Совет депутатов в числе трех представителей Союза кустарей. При диктатуре пролетариата выборы проходили открытым голосованием на собраниях работников заводов, фабрик и учреждений. Те, кто не жил своим трудом, к выборам не допускались. Такому единоличнику-ремесленнику как Мохов нужно было иметь особое уважение и репутацию, чтобы стать частью Советской власти. Но вот кто это был, отец или сын, пока сказать нельзя — имя/фамилия или инициалы в том списке не проставлены.

Но вот житель улицы Лещинской Рубцов вспоминал, что в 1920-х годах пришли арестовывать некоего эсера, жившего у Мохова переезда. Причем он отстреливался, перебегая по чердаку и крыше. Весьма вероятно, что это мог быть Мохов-младший. Только, скорее всего, уйти от советской милиции и ГПУ, как в 1905 году от царской полиции, Ивану Мохову уже не удалось…

Историк и кандидат искусствоведческих наук Евгений Маликов также собрал немало интересной информации об этом месте. Недалеко от Мохова переезда сохранился один из самых старых домов в «Залинии» — 1880-х годов постройки. В его дворе находится старинный колодец, ныне засыпанный. Кстати, тот же Рубцов упоминал этот колодец, который в 1920-х годах был глубиной 20 метров. Примерно на этом же месте стояла и кузница, очевидно Моховых.

В 20-е годы на перекрестке Лещинской и Гомельской стоял милиционер. Наверняка, охрана находилась и на Моховом переезде.

Кирпичное дореволюционное здание у Мохова переезда, где ранее, видимо, находился смотритель, было снесено лет 10-15 назад, а вот торговый центр на этом месте так и называется — ТЦ «У Мохова переезда». Построено его здание было еще в 1-й половине XX века и, скорее всего, тоже под нужды железной дороги. Старожилы также сообщали Евгению Маликову, что во время войны немецкие оккупанты проделали в его стенах амбразуры для пулеметов. А в 1941 году к Мохову переезду привозили раненных красноармейцев, укладывали их вдоль путей для погрузки в санитарные вагоны.

Уже после войны в «Залинии» орудовала жестокая банда, а ее «малина» была примерно в ста шагах от Мохова переезда, недалеко от пересечения Лещинской и Бочкина. По рассказам местных жителей, в конце 40-х годов крестьянин с сыном привез в Гомель корову на продажу. Житель с Лещинской согласился купить, но вот деньги дома оставил. Колхозник с коровой зашел к нему в дом на Лещинской. Сын долго ждал отца, но тот так и не вернулся. К тому времени и корова, и ее владелец были уже зарезаны. Преступники не учли одного — крестьянин успел сообщить сыну место, куда идет. Милиция брала «малину» возле Мохова с боем. Одного из бандитов, раненного в перестрелке в ногу, потом вытаскивали из погреба. Но одна из банд, орудовавших в Гомеле в то время, по легенде называла себя «Черной кошкой».

А уже в 90-е на Лещинской, предположительно, находился дом — место сбора одной из гомельских ОПГ. Говорят, что здание это стоит пустующим до сих пор.